В 2011 году голливудская продюсерская компания «Триггер Стрит» и Кевин Спейси запустили конкурс коротких сценариев Jameson First Shot. Участниками стали начинающие кинематографисты из трёх стран — США, России и ЮАР. В каждой выбирался свой победитель — и призом каждому из них стала возможность, не потратив ни копейки собственных денег, снять в Лос-Анджелесе короткометражный фильм с Кевином Спейси в главной роли. Так летом 2012-го в интернете появилось сразу три мини-ленты с Кевином Спейси, включая «Конверт» российского режиссёра Алексея Нужного. Проект имел успех, видео посмотрели миллионы человек, и год спустя свет увидели ещё три короткометражки, на этот раз с другой голливудской звездой, Уиллемом Дефо. Российскую, под названием «Человек-улыбка», снял Антон Ланшаков. В 2014 году — ещё три фильма, с участием Умы Турман. Российский победитель — Иван Петухов с картиной «Подарок». Уже известно, что в 2015-м году к проекту присоединится актер Эдриен Броуди.
Милослав Чемоданов пообщался со всеми тремя российскими победителями конкурса, чтобы узнать, как он помог их режиссёрской карьере, а заодно обсудил с Кевином Спейси, зачем всё это лично ему.
— Кевин, как вы оказались задействованы в этом проекте?
— Это было лет пять назад. Я был в Ирландии на кинофестивале по приглашению Jameson, там мы смотрели старые фильмы и много пили. В какой-то момент, когда я был уже изрядно пьян, я принялся приставать к организаторам с идеей, что им пора бы уже перейти от поддержки фестивалей к непосредственно производству кино — выйти на новый уровень. Так распитие большого количества виски привело нас к созданию вот уже девяти короткометражных фильмов — и мы не думаем останавливаться. Со следующего года мы собираемся ещё и увеличить число стран-участниц проекта.
— В Лос-Анджелесе живут, наверное, полтора миллиона киношников. К чему создавать всё новых и новых?
— Да-да, в Лос-Анджелес со всего мира стекаются сотни и сотни тысяч желающих снимать кино. Но посмотрим на ситуацию в России или Южной Африке, где киноиндустрия ещё не достигла возможного пика: у вас есть множество талантливых кинематографистов, но они не получают достойной поддержки. Поэтому каждый год мы выбираем одного из них, помогаем ему снять фильм и показываем его работу миру — в том числе людям, которые могут помочь ему с дальнейшими проектами.
— Но зачем эта морока лично вам?
— Да потому что я сам — продукт других людей, которые когда-то поверили в меня и помогли мне, без которых я никогда не стал бы тем, кем стал. Это в точности то, чем мне нравится заниматься сейчас. Будем считать это частью моей личной философии того, как стоит прожить свою жизнь. Если тебе повезло достичь успеха в карьере, которую ты для себя выбрал, твоя обязанность — послать лифт вниз к следующим людям, которым он нужен. Потому что я сам был таким Ваней (показывает на Ивана Петухова).
— И как, на третий год проекта, вы довольны тем, как всё получается?
— В восторге абсолютном. И не только от самих фильмов. Прошлые два года я ездил в Россию и Южную Африку, где знакомился с родными и друзьями ребят — это тоже было прекрасно. Что ещё безумно приятно, так это наблюдать за дальнейшими достижениями наших победителей. У Алексея, в короткометражке которого я снялся два года назад, вот-вот выйдет первый полнометражный фильм, и я сам не могу дождаться, когда его посмотрю.
— Что-то вам запомнилось особенно после той встречи с родными и близкими русских ребят?
— Ой, нет, мы ж все пьяные были. Помню, как мы пешком шли весь путь от моего отеля до «Стрелки», где год назад показывали наши короткометражки, было очень красиво, в какой-то момент ещё дождь пошёл. Единственное, о чём жалею, так это что я так и не сходил в московский театр.
— Каково это было — сниматься у Алексея, российского режиссёра-дебютанта? Это отличалось от работы с западными опытными режиссёрами?
— Я стараюсь концентрироваться не на различиях, а на том, что их объединяет. Талант к рассказыванию истории. Что искренне поразило меня конкретно в Алексее, это насколько точно он объяснял, чего он хочет, всем участникам съёмочного процесса, и в том числе мне, актёру, — и это притом, что он не очень силён в английском и всё время на площадке объяснялся исключительно через переводчика. Это было удивительно: одни из самых точных рабочих указаний в моей карьере я, так вышло, получал от человека, общающегося через переводчика.
— У него хватало духу сказать вам, что вы что-то делаете неправильно?
— Да, абсолютно! Мне по душе как раз такой подход. Я гораздо лучше работаю с режиссёром, чем без. И работать с Алексеем как с режиссёром было замечательно.
— Как происходят переговоры со звёздами, участвующими в этих короткометражках? Вы просто звоните и говорите: «Ума, я предлагаю тебе сняться в фильмах никому не известных режиссёров?»
— Да! Ты говоришь: «Я предлагаю тебе сняться сразу в трёх фильмах неизвестных режиссёров — причём я пока даже не знаю, кто это будет. И ещё — у этих фильмов до сих пор нет сценариев. Но я хочу, чтобы ты подтвердила своё согласие прямо сейчас». Конечно, громадное спасибо Уме и Уиллему, что они поверили в наш проект.
— Вы обсуждали с ними их впечатления по итогам этих съёмок? Или они больше никогда не разговаривали с вами после этого?
— Расскажу одну историю. Раз в год на протяжении десяти лет мы затевали в Лондоне один амбициозный проект: 24 актёра, шесть сценаристов и шестеро режиссёров собираются в полночь субботы и до семи утра воскресенья пишут с чистого листа шесть 15-минутных пьес. Весь следующий день они репетируют, чтобы вечером представить публике шесть спектаклей, которых день назад ещё не существовало. И вот я должен выйти и объявить многотысячной аудитории, купившей билеты, чтобы увидеть всё это безобразие, что мы начинаем. А за кулисами стоит Брайан Кокс, блестящий британский актёр. Он комкает сценарий и орёт: «Они дали мне роль без слов! Они дали мне роль без *** слов!» Ну я подхожу к нему и говорю: «Брайан, милый, каждый человек в этом зале прекрасно понимает, что это авантюра, что у вас было меньше суток на то, чтобы поставить эти пьесы, они пришли в расчёте на то, что увидят немного крови на полу. И если это будет твоя кровь, то, как по мне, *** ли нет!» Он уходил со словами: «Удачи, обсосы! Чтоб ещё хоть раз я с вами связался!». Но знаешь что, для актёров это всё равно был интересный опыт. Также для меня и для Умы интересен Jameson First Shot. Да, это не большое кино, это не знаменитые режиссёры, это не серьёзные деньги — ничего из этого дерьма. Но это возвращает тебя обратно к тому времени, когда ты, двадцатилетний и перепуганный, проходил свои первые пробы, не зная ни черта ни о чём. Мы слишком привыкли жить в комфорте, а порой приятно сделать что-то рисковое и непривычное.
— Последний вопрос: как вы вообще, Кевин?
— Ну да, ну да, конечно. Вы же актёр, привыкли дурить людей (В тот день Кевину Спейси и правда исполнилось 55 лет. — Прим. ред.). На самом деле у меня другой вопрос. Вы сделали блестящую карьеру, о которой только могут мечтать ребята, что участвуют в конкурсе. Так вот: оно того стоило? Вы счастливы? Можете честно сказать им, что, когда они станут вами, то будут более счастливы, чем сегодня?
— Я был счастлив, когда мне было восемнадцать и я только начинал работать в театре. Знаешь, моя карьера вообще очень медленно развивалась. Можно назвать чистым везением, что в своё время на моём пути встретились люди, которые помогли мне, и делать сейчас то же для этой молодёжи — одна из вещей, которые приносят мне наибольшее удовлетворение.
Алексей Нужный, 30 лет
Автор и режиссёр фильма «Конверт», 2012
Мне жена рассказала про этот конкурс — прочитала про него в интернете. Я в тот момент впервые пробовал себя в роли креативного продюсера на съёмках одного фильма, но ещё никогда не занимался режиссурой. Про конкурс я узнал в октябре, в декабре написал сценарий — было много идей, но всё какой-то bullshit, пока жена не посоветовала мне вспомнить про моих любимых Ильфа и Петрова, а в начале марта мне сказали, что я должен разгрузить свой график, потому что я победил. Тогда я бросил всё — работу, коллег — и уехал сюда снимать кино с Кевином Спейси.
Это была смешная история — как Дэна Брунетти (директор продюсерского центра «Триггер Стрит») и Кевин Спейси мне сообщили, что я победил. Было одиннадцать вечера, а в полдвенадцатого я должен был быть на площадке, работать в ночную смену. И вот я очень нагло заявляю: «Вы не можете мне скорее сказать, да или нет, а то мне ехать пора?» Поэтому всё произошло очень быстро. Я дал им нужные эмоции, покричал «Да! Классно!», побил кулаками по столу и сказал: «Всё, чуваки, мне надо бежать», — и захлопнул ноутбук. Они офигели. Говорили потом: «Вот ведь безумно наглый русский».
